На культурной карте Москвы появилось еще одно знаковое место. 26 мая открылся Музей русского импрессионизма, идейным вдохновителем которого стал председатель совета директоров O1 Group Борис Минц. FP побывал на торжественном приеме и убедился: длинная очередь, как на Серова в Третьяковку, музею обеспечена.

Понадобилось ровно четыре года, чтобы превратить старые цеха кондитерской фабрики «Большевик» в современный культурно-деловой центр. Архитектуру XIX века решили бережно сохранить, а внутренние пространства приспособить под офисы — под них отдана большая часть площадей. Под нужды выставочного пространства отвели более тысячи квадратных метров в цилиндрическом здании 1960-х годов постройки. Раньше в нем хранили муку, а теперь разместились картины.

Господин Минц лично встречал посетителей на первом этаже. Своим рукопожатием или объятием он не обделил ни одного гостя, среди которых сплошь были узнаваемые лица: сатирик Михаил Жванецкий, бывший министр финансов РФ Алексей Кудрин, дирижер Владимир Спиваков, телеведущий Владимир Познер, худрук «Гоголь-центра» Кирилл Серебренников и многие другие.

«Вы возле меня не задерживайтесь, а проходите смотреть картины, — отшучивался Минц, когда кто-нибудь из пришедших спешил выразить ему почтение. — И да, Серов сегодня с нами». Финансист имел в виду, что в экспозиции музея имеется полотно «Окно» Валентина Серова, выставка работ которого в январе собрала многочасовые очереди.

Впрочем, зрители могли увидеть и картины других выдающихся русских мастеров разных периодов — начиная с 1870-х годов и до наших дней. В том числе работы Константина Коровина, Петра Кончаловского, Константина Юона и Юрия Пименова.

Первым, кто осмотрел коллекцию и поделился впечатлениями с FP, стал председатель совета директоров Альфа-Банка Петр Авен. «Частные коллекционеры не любят показывать свои собрания публике: они сохраняют их для других целей, — прокомментировал он. — А здесь функционирует настоящий музей, который объединит выставочную работу с научной, издательской и просветительской. Для общества это первостепенный социальный знак. Это не галерея со сменяющимися экспозициями, а эталон музейного пространства. Название, на первый взгляд, парадоксальное. В западном мире считается, что русский импрессионизм — эдакий оксюморон. Но давайте посмотрим на историю, и все станет логичным. Коллекционерами французского импрессионизма были предприниматели — наши соотечественники, такие как Щукин и Морозов. Так что еще знаменитые меценаты увидели в нем нечто важное для русской культуры».  

О том, что среди русских живописцев было много импрессионистов, свидетельствовал и подарок Борису Минцу от финансиста и филантропа Игоря Цуканова — изданная в Лондоне книга, которая так и называется: Russian Impressionism. Жванецкий тут же остроумно заметил: «Ну все, название музея легализировано!»

«Это уникальное подарочное издание я нашел недавно в одном из лондонских букинистических магазинов, — рассказал FP Цуканов. — Я был потрясен и понял, что эту книгу обязательно подарю Борису. Очевидно, что 2010-е войдут в историю российского собирательства как десятилетие бума частных музеев. В постсоветское время коллекционеры появились почти сразу, но их деятельность носила характер хаотичных покупок ради украшения интерьера. А сегодня частные музеи — это грамотные выставочные площадки, не уступающие государственным».

Выставочных пространств в Москве должно быть как можно больше, считает директор музея-заповедника «Московский Кремль» Елена Гагарина: «Русские художники незаслуженно обойдены мировым признанием. Чтобы их популяризовать, необходимо проводить выставки и открывать подобные музеи. Например, русская иконопись стала известна за пределами нашей страны лишь в 1913 году, когда художник Илья Остроухов организовал ее выставку. Только после этого западные культурные эксперты оценили ее эстетические достоинства. И я думаю, что русское искусство, в том числе отечественный импрессионизм, нуждается в серьезном переосмыслении».

Бывший министр культуры Михаил Швыдкой позировал фотографам на фоне картин Петра Кончаловского: оказалось, что это один из его любимых художников. А директор «Мультимедиа арт музея» Ольга Свиблова, войдя в здание, сразу направилась к произведениям нашего современника Валерия Кошлякова. «Мы с Борисом во взглядах на творчество Кошлякова единодушны: это уникальный, самобытный живописец, продолжатель всего лучшего, что есть в русском изобразительном искусстве, — пояснила она FP. — Радует, что музей не замыкается на историческом наследии, а работает и с ныне живущими художниками. Боря вынашивал идею создания музея много лет, советовался со мной, как лучше организовать выставочное пространство. Знаете, есть фирмы-однодневки, а есть учреждения-долгожители. Я знаю Минца 20 лет, и все, что он когда-либо обещал, он сделал. Уверена, у его музея будет длинная и интересная жизнь. И хорошо, что некоторые бизнесмены понимают: культура — это столп, без которого невозможна ни одна цивилизация».

Торжественное открытие состоялось ближе к девяти вечера: его все откладывали из-за опаздывающего министра культуры РФ Владимира Мединского. Он все же появился, пожал руку Минцу и сказал со сцены, что хорошо, когда на месте бывших промышленных зданий появляется не очередной торговый центр, а музей.

Официоз разбавил Михаил Жванецкий, который, по его собственному признанию, сочинил миниатюру, «стоя в пробке по дороге сюда»: «Буду краток. Почему народ и власть рванули в музеи? Ибо резко захотелось неподвижной жизни, созерцания. Уже невозможно созерцать подвижное на неподвижном экране. Ты сам хочешь выбирать, напротив чего тебе стоять. И вглядываться. И вот это желание всматриваться вместе во что-то прошедшее, в душу ребенка, то есть в художника, возвращает нас в детство».

Публика зааплодировала, а на сцене появился композитор Дмитрий Курляндский. Он тоже представил гостям картины, только звуковые — пять своих сюит, посвященных пяти художникам: Валентину Серову, Борису Кустодиеву, Петру Кончаловскому, Константину Юону и Юрию Пименову. Молодой музыкант аудиовизуально перерабатывал их полотна, пытаясь представить, что могли слышать за спиной эти авторы в момент создания работ.

Завершился вечер закрытым ужином, который прошел здесь же. В исполнении юных стипендиатов Благотворительного фонда Владимира Спивакова прозвучали произведения Чайковского, Рахманинова, Прокофьева, Глиэра и Пьяццоллы. Меню было составлено исключительно из блюд авторской русской кухни. В частности, гостей угощали граните из щавеля, камчатским крабом, а на десерт была подана ромашковая пастила с облепиховым соком и «березовыми» меренгами.