Наталия Маргиева

Корреспондент

Все статьи автора

Импрессионизм по-русски: громкое открытие музея Бориса Минца

На культурной карте Москвы появилось еще одно знаковое место. 26 мая открылся Музей русского импрессионизма, идейным вдохновителем которого стал председатель совета директоров O1 Group Борис Минц. FP побывал на торжественном приеме и убедился: длинная очередь, как на Серова в Третьяковку, музею обеспечена.

Понадобилось ровно четыре года, чтобы превратить старые цеха кондитерской фабрики «Большевик» в современный культурно-деловой центр. Архитектуру XIX века решили бережно сохранить, а внутренние пространства приспособить под офисы — под них отдана большая часть площадей. Под нужды выставочного пространства отвели более тысячи квадратных метров в цилиндрическом здании 1960-х годов постройки. Раньше в нем хранили муку, а теперь разместились картины.

Господин Минц лично встречал посетителей на первом этаже. Своим рукопожатием или объятием он не обделил ни одного гостя, среди которых сплошь были узнаваемые лица: сатирик Михаил Жванецкий, бывший министр финансов РФ Алексей Кудрин, дирижер Владимир Спиваков, телеведущий Владимир Познер, худрук «Гоголь-центра» Кирилл Серебренников и многие другие.

«Вы возле меня не задерживайтесь, а проходите смотреть картины, — отшучивался Минц, когда кто-нибудь из пришедших спешил выразить ему почтение. — И да, Серов сегодня с нами». Финансист имел в виду, что в экспозиции музея имеется полотно «Окно» Валентина Серова, выставка работ которого в январе собрала многочасовые очереди.

Впрочем, зрители могли увидеть и картины других выдающихся русских мастеров разных периодов — начиная с 1870-х годов и до наших дней. В том числе работы Константина Коровина, Петра Кончаловского, Константина Юона и Юрия Пименова.

Первым, кто осмотрел коллекцию и поделился впечатлениями с FP, стал председатель совета директоров Альфа-Банка Петр Авен. «Частные коллекционеры не любят показывать свои собрания публике: они сохраняют их для других целей, — прокомментировал он. — А здесь функционирует настоящий музей, который объединит выставочную работу с научной, издательской и просветительской. Для общества это первостепенный социальный знак. Это не галерея со сменяющимися экспозициями, а эталон музейного пространства. Название, на первый взгляд, парадоксальное. В западном мире считается, что русский импрессионизм — эдакий оксюморон. Но давайте посмотрим на историю, и все станет логичным. Коллекционерами французского импрессионизма были предприниматели — наши соотечественники, такие как Щукин и Морозов. Так что еще знаменитые меценаты увидели в нем нечто важное для русской культуры».  

О том, что среди русских живописцев было много импрессионистов, свидетельствовал и подарок Борису Минцу от финансиста и филантропа Игоря Цуканова — изданная в Лондоне книга, которая так и называется: Russian Impressionism. Жванецкий тут же остроумно заметил: «Ну все, название музея легализировано!»

«Это уникальное подарочное издание я нашел недавно в одном из лондонских букинистических магазинов, — рассказал FP Цуканов. — Я был потрясен и понял, что эту книгу обязательно подарю Борису. Очевидно, что 2010-е войдут в историю российского собирательства как десятилетие бума частных музеев. В постсоветское время коллекционеры появились почти сразу, но их деятельность носила характер хаотичных покупок ради украшения интерьера. А сегодня частные музеи — это грамотные выставочные площадки, не уступающие государственным».

Выставочных пространств в Москве должно быть как можно больше, считает директор музея-заповедника «Московский Кремль» Елена Гагарина: «Русские художники незаслуженно обойдены мировым признанием. Чтобы их популяризовать, необходимо проводить выставки и открывать подобные музеи. Например, русская иконопись стала известна за пределами нашей страны лишь в 1913 году, когда художник Илья Остроухов организовал ее выставку. Только после этого западные культурные эксперты оценили ее эстетические достоинства. И я думаю, что русское искусство, в том числе отечественный импрессионизм, нуждается в серьезном переосмыслении».

Бывший министр культуры Михаил Швыдкой позировал фотографам на фоне картин Петра Кончаловского: оказалось, что это один из его любимых художников. А директор «Мультимедиа арт музея» Ольга Свиблова, войдя в здание, сразу направилась к произведениям нашего современника Валерия Кошлякова. «Мы с Борисом во взглядах на творчество Кошлякова единодушны: это уникальный, самобытный живописец, продолжатель всего лучшего, что есть в русском изобразительном искусстве, — пояснила она FP. — Радует, что музей не замыкается на историческом наследии, а работает и с ныне живущими художниками. Боря вынашивал идею создания музея много лет, советовался со мной, как лучше организовать выставочное пространство. Знаете, есть фирмы-однодневки, а есть учреждения-долгожители. Я знаю Минца 20 лет, и все, что он когда-либо обещал, он сделал. Уверена, у его музея будет длинная и интересная жизнь. И хорошо, что некоторые бизнесмены понимают: культура — это столп, без которого невозможна ни одна цивилизация».

Торжественное открытие состоялось ближе к девяти вечера: его все откладывали из-за опаздывающего министра культуры РФ Владимира Мединского. Он все же появился, пожал руку Минцу и сказал со сцены, что хорошо, когда на месте бывших промышленных зданий появляется не очередной торговый центр, а музей.

Официоз разбавил Михаил Жванецкий, который, по его собственному признанию, сочинил миниатюру, «стоя в пробке по дороге сюда»: «Буду краток. Почему народ и власть рванули в музеи? Ибо резко захотелось неподвижной жизни, созерцания. Уже невозможно созерцать подвижное на неподвижном экране. Ты сам хочешь выбирать, напротив чего тебе стоять. И вглядываться. И вот это желание всматриваться вместе во что-то прошедшее, в душу ребенка, то есть в художника, возвращает нас в детство».

Публика зааплодировала, а на сцене появился композитор Дмитрий Курляндский. Он тоже представил гостям картины, только звуковые — пять своих сюит, посвященных пяти художникам: Валентину Серову, Борису Кустодиеву, Петру Кончаловскому, Константину Юону и Юрию Пименову. Молодой музыкант аудиовизуально перерабатывал их полотна, пытаясь представить, что могли слышать за спиной эти авторы в момент создания работ.

Завершился вечер закрытым ужином, который прошел здесь же. В исполнении юных стипендиатов Благотворительного фонда Владимира Спивакова прозвучали произведения Чайковского, Рахманинова, Прокофьева, Глиэра и Пьяццоллы. Меню было составлено исключительно из блюд авторской русской кухни. В частности, гостей угощали граните из щавеля, камчатским крабом, а на десерт была подана ромашковая пастила с облепиховым соком и «березовыми» меренгами.