07.07.2014 10:30

Князь Макс Лихтенштейнский: «Мы с семьей обсуждаем бизнес за ланчем»

Князь Макс Лихтенштейнский привез в ГМИИ им. А. С. Пушкина картины из семейной коллекции — Рубенса, ван Дейка, Йорданса и других фламандцев. Но кроме них его княжескому дому принадлежит одна из крупнейших в Европе частных компаний в сфере private banking и управления активами — LGT Group. Именно о ней Finparty побеседовал с его светлостью.

Его светлость князь Максимилиан Лихтенштейнский (Max von und zu Liechtenstein), главный исполнительный директор LGT Group

— В России по объективным причинам почти не существует семейных бизнесов, а ваша семья — это идеальный пример того, как можно управлять одной компанией из поколения в поколение. Какие особенности семейного бизнеса вы бы выделили?

— Преимущество всех семейных частных бизнесов заключается в том, что они ориентированы на долгосрочную перспективу. Нет необходимости в квартальных отчетах перед акционерами, да и сама структура акционерного капитала очень стабильна. Никто не уговаривает акционеров продать их доли, потому что они планируют владеть ими в течение долгого времени. Кроме того, в LGT Group акционеры, то есть наша семья, активно вовлечены в операционную деятельность. Я сам являюсь исполнительным директором группы. Только представьте, сколько обычный CEO публичной компании тратит на общение с владельцами — как минимум одну пятую часть рабочего времени, то есть день в неделю. В нашем же бизнесе все совсем иначе: мы можем обсудить вопросы, условно говоря, за ланчем, на котором собирается вся семья. В большинстве случаев хорошо работающий семейный бизнес — это фактически идеальный вариант.

"Банк Лихтенштейна" (Bank in Liechtenstein) был создан в 1920-м году для привлечения капитала в экономику княжества и создания платформы для валютной реформы
Дарья Маслова, главный редактор Finparty

1/2

— Но иногда детям лучше оставить деньги, чем бизнес…

— Действительно, бывают и сложности. Проблемы могут возникнуть в случае, если кто-то из членов семьи не способен взять на себя ответственность за бизнес или не хочет участвовать в делах компании. Это большой риск. За 80 лет, в течение которых королевской семье Лихтенштейна принадлежит LGT Group, мы вполне смогли оценить все преимущества и недостатки семейного владения.

— Какой объем активов находится под управлением LGT Group?

— Сейчас группа управляет активами более чем на 110 млрд швейцарских франков. Из них 60% — это средства частных клиентов.

LGT Group специализируется на банковских услугах физическим лицам и управлении фондами. В ней работает почти 1900 человек в подразделении Европы, Азии и на Ближнего Востока

— Можете обрисовать портрет типичного частного клиента вашей группы?

— LGT принадлежат банки в Лихтенштейне, Швейцарии, Австрии, Сингапуре и Гонконге, подчиняющиеся местным регуляторам. Поэтому сложно выделить общие черты у клиентов, имеющих совершенно разные культурный бек-граунд и бизнесы. Кто-то работает в хай-тек-индустрии, кто-то управляет вполне классическим бизнесом или унаследовал капитал. Единственное, в чем мы во всех случаях хотели бы быть уверенными, так это в том, что наши клиенты заработали свои деньги легально.

— А саму LGT Group можно ли считать классическим представителем европейской инвестиционной индустрии?

— Не думаю, что мы очень-то классические. Вам знаком еще какой-нибудь частный банк, которым бы много десятилетий управляла одна семья и который профинансировал бы выставку живописи в российском музее? Я такого не знаю. Но, если говорить о выставке, культурный обмен между различными частями мира — для нас это огромное удовольствие. Это как возможность усадить за стол разных людей по достойному поводу.

В прошлом году LGT Group заработала 139,2 млн швейцарских франков

— Насколько крупным капиталом нужно обладать, чтобы стать вашим клиентом?

— Наши услуги стоят дорого, хотя цифры несущественно разнятся от рынка к рынку. Иногда мы начинаем взаимоотношения с новым клиентом с меньших сумм, понимая, что со временем, если его все устроит, он доверит нам больше. Обычно речь идет о $3-4 млн.

— Вы предлагаете клиентам в том числе неклассические инвестиционные продукты, такие как хедж-фонды. Чем вы руководствуетесь при выборе стратегии и партнера?

— Есть одно главное правило: мы никогда не доверим деньги наших клиентов финансовому институту, если его владельцы не передали ему в управление собственный капитал. Если вы — известный управляющий хедж-фондом, пришли ко мне за деньгами моих клиентов и рассказываете, какая у вас уникальная стратегия, то первым делом я спрошу, сколько своих средств вы вложили в эту стратегию. И только в этом случае могу согласиться на партнерство. Я очень верю в идею соинвестирования, вокруг этой философии у нас многое строится. Более того: в LGT Group принципиально важно, чтобы люди, которые ежедневно отвечают за инвестиционные идеи для наших клиентов, также вкладывали значительную часть собственных денег в выбираемые ими стратегии.

Другой важный для нас принцип инвестирования — диверсификация. Как говорил мой любимый профессор в Гарвардской бизнес-школе: «Главный урок для инвестиционного менеджера — диверсификация рисков». Наконец, еще одно правило: если мы вкладываемся в какой-то рынок, мы хотим делать это вместе с самыми способными, компетентными людьми. Мы разработали довольно уникальную систему отбора управляющих разными классами активов.

1/2

— Какие инвестиционные направления, по-вашему, сейчас наиболее привлекательны?

— Я считаю, что прямые инвестиции в компании Западной Европы дают отличные возможности. Рынок только восстанавливается, и многие компании пока еще недокапитализированы — например, в Италии. Входить в акционерный капитал европейских малых и средних бизнесов бывает крайне выгодно.

— А какие сектора наиболее интересны?

— Здравоохранение, ритейл, инжиниринг.

— Смотрите ли вы в сторону развивающихся рынков?

— Может быть, в сторону Индии. Я много общаюсь с людьми, которые хорошо знают этот рынок, они ожидают позитивных изменений в политической системе и экономике, прихода международного капитала. Хорошие возможности для инвестиций есть и в Китае. У меня есть личные предпочтения, я люблю длинные стратегии. Можно выглядеть идиотом на коротком промежутке времени, но получить высокий доход в долгосрочной перспективе.

Сам князь семейной коллекцией живописи не занимается, это прерогатива его отца

— Вернемся к вашей коллекции произведений искусства. Лично для вас это больше бизнес или увлечение?

— Коллекции фламандской живописи, которой владеет моя семья, более 400 лет. Я вырос в окружении этой красоты, но сам не коллекционирую: это привилегия главы семьи, сейчас — моего отца. Если он покупает что-то, что мне не нравится, я, конечно, могу выразить удивление: «Папа, и почему только ты это купил?».

— А коллекция со временем дорожает?

— Да, за последние 30 лет цены на арт-рынке вообще выросли существенно. Это результат того, что богатые люди становятся еще более богатыми: вначале ты покупаешь машину, дом, второй дом, потом начинаешь коллекционировать искусство. Но для княжеского дома Лихтенштейна арт-коллекция — это прежде всего достояние семьи.