Юлия Решетова

Главный редактор

Все статьи автора

Алексей Широких: «Крокодила я уже попробовал»

Поработав на Уолл-стрит, в Газпромбанке и «Уралсибе», Алексей Широких решил освоить еще один континент — африканский. Вот уже месяц он трудится IT-директором в кенийском Equity Bank, готовя его к технологическому прорыву. Алексей уже пережил один потоп, один тимбилдинг и научился бороться с городским трафиком. То ли еще будет!

— Алексей, что там у вас сейчас с погодой? Судя по фотографиям в «Фейсбуке», на днях был грандиозный потоп.

— В Кении два времени года — лето и зима. Вот сейчас как раз зима на дворе, температура — 23 градуса. Для местных это холодно, для европейцев — прекрасно. Один минус — часто идут дожди. В пятницу, действительно, был серьезный потоп, даже стена дома обрушилась, четырех людей задавила. Машины залило по самые крыши. Местные говорят, что даже в сезон дождей такое редко бывает. А вот сегодня солнце...  

— А летом температура какая?

— Я здесь живу месяц, так что все прелести летней погоды не успел испытать. Но если судить по статистике, температура держится в районе 30 градусов. Бывает пожарче, но вообще здесь погода достаточно ровная, без сильных перепадов.

— Расскажите историю вашего переезда в Кению. Кто предложил вам должность IT-директора в Equity Bank, как вы решились на такую кардинальную смену места жительства?

— Это не первая смена места жительства в моей жизни. После окончания МФТИ я уехал в Америку, поступил там в аспирантуру. Потом почти десять лет проработал в компании IBM в Нью-Йорке на Уолл-стрит. В 2007 году приехал на проект для клиента — Газпромбанка, а через некоторое время присоединился к нему как IT-директор. Так что было уже два глобальных переезда — сначала в Америку, потом обратно — в Москву. После Газпромбанка работал в «Уралсибе» и в «Сколтехе» — Сколковском институте науки и технологий. Но после двух лет пребывания там понял, что задачи, которые ставил перед собой, я выполнил. Мне стало не хватать масштаба, потому что IT-структура этого института достаточно небольшая. Да и по банковской сфере соскучился. Так что я стал оглядываться по сторонам, чтобы понять, какие на рынке — российском и международном — есть предложения и возможности.

У нас в стране ситуация, сами понимаете, не очень хорошая, хотя я пообщался и с рядом российских банков. Одно из предложений было в Штатах, в Калифорнии. Мне предлагали поучаствовать в финтеховском стартапе. Но я не был готов идти в стартап, я человек корпоративный, привыкший к достаточно стабильным бизнес-моделям. И вот один из знакомых лондонских рекрутеров сказал, что есть запрос на IT-директора в Кению, в один из крупнейших местных банков. Сначала я это предложение всерьез не рассматривал, но внимательно изучив информацию о банке, его целях, задачах, стал задумываться. После телефонного интервью мне предложили прилететь в Найроби, где через два дня должно было состояться личное интервью. Я сказал: «Давайте попробуем», сел в самолет и на полтора дня отправился в Кению.

— На полтора дня?! Да туда добираться почти столько же!

— Нет, все не так трагично. Есть удобный рейс через Дубай — четыре часа до него и потом четыре с половиной часа до Найроби. Я прилетел в пятницу, а интервью было назначено на субботу, чему я очень удивился. «Надо же, — подумал, — люди ради меня специально придут в офис!» Я тогда еще не знал, что все кенийские банки по субботам работают.

В итоге мы все встретились, поговорили, я послушал их стратегию, что они хотят сделать, какие ожидания у главных стейхолдеров. Вторая часть интервью была с CEO банка Джеймсом Мунги (James Mwangi). Он мне очень понравился, у него хорошая энергетика, яркая артикуляция, он очень красочно рассказывал о банке и планах. Было видно, что человек горит, болеет за дело. Equity Bank и так достаточно передовой, но Джеймс хочет сделать его действительно цифровым. И меня порадовала его вовлеченность во все ключевые проекты, которые связаны в том числе с трансформацией банка.

— Глава банка — местный житель?

— Да, он кениец. 80% топ-менеджерского состава банка — местные жители. Экспатов не так много. Их нанимают точечно под конкретные задачи, чтобы совершить в той или иной области прорыв. 

Ну так вот. После переговоров мне предложили съездить на два часа в сафари-парк, посмотреть львов, жирафов, обезьян и всех-всех-всех. Я, конечно, не отказался. Меня удивили и сами животные, и дороги, по которым к ним нужно добираться. В российской глубинке дороги, конечно, разбиты, но им очень далеко до кенийских ухабов. По некоторым на обычных легковушках просто не проедешь. Вечером я улетел в Москву, а через две недели дал согласие. И вот уже месяц живу в Найроби.

— Equity Bank — государственный или коммерческий?

— Коммерческий. На второй день моей работы мне подарили книгу «Банковская структура Кении», так что я теперь достаточно подробно о ней знаю. На самом деле не только в России происходит банковская консолидация, но и в Кении банки подвержены оптимизации и закрытию. Две недели назад это случилось с Chase Bank — не глобальным, а местным. Там руководство приложило руку к выводу активов. Но очень быстро он перешел под управление Центрального банка Кении и буквально несколько дней назад снова возобновил работу.

— Расскажите немного о корпоративной культуре и режиме работы Equity Bank. Что-то стало для вас сюрпризом?

— По большому счету нет. Я, конечно, еще только осваиваюсь, но пока не заметил, что местная корпоративная культура чем-то сильно отличается от американской или российской. Большое значение здесь придается построению эффективной команды. Меня попросили прилететь немного раньше, чтобы не пропустить сессию по корпоративной стратегии. Нас вывезли в местный пансионат, который расположен прямо на экваторе, и мы пробыли там три дня. Представители группы рассказывали о новой стратегии Equity 3.0, которая призвана трансформировать банк, я перезнакомился со всем топ-менеджментом, в том числе из отделений, расположенных в Руанде, Уганде, Танзании, Конго. Был на этой встрече совет независимых директоров — их тоже интересно было послушать. 

А что касается рабочего времени, то люди в Кении трудятся в прямом смысле от восхода до заката солнца: начинают в восемь утра и в районе пяти вечера расходятся по домам. Но это больше касается административного персонала. Все разработчики и топ-менеджмент достаточно часто засиживаются, бывает, что часов до одиннадцати. В Найроби с движением достаточно сложно, пробки бывают очень серьезные. Поэтому я стараюсь пораньше выехать из дома и попозже уехать с работы. 

— Неужели кенийский трафик серьезнее московского?   

— Серьезнее — возможно, нет, но непредсказуем и хаотичен. При нормальном движении дорога от моего дома до банка занимает в среднем минут пятнадцать. Но днем, например, можно ехать два часа. Местных водителей я называю «креативными драйверами». Они водят, я бы сказал… лихо, правила часто нарушают. Повернуть через две сплошные — в порядке вещей. 

— Вы наверняка сейчас находитесь на стадии формирования команды. 

— Да, планы у банка грандиозные, и недостаток ресурсов — одна из основных проблем. 

— Денежных или людских?

— К счастью, руководство банка понимает, что делать инвестиции в инфраструктуру, в приложения необходимо. Если сравнивать с российским рынком, то системных интеграторов здесь не очень много, этот рынок только создается. Например, если взять процессинг, то мы работаем с компаниями — Ingenico, OpenWay, которые связаны с Россией или имеют российские корни. Так что Россия хорошо представлена на местном рынке с точки зрения поставщиков решений, вендоров. Но моя первоочередная задача — создать внутреннюю компетенцию, сформировать высокопрофессиональную команду.

— Вы будете привлекать местных специалистов или больше смотрите на экспатов?

— Я отсматриваю всех. Мне дали карт-бланш на создание экспертной группы. Не с точки зрения раздувания штата, а с точки зрения оптимизации, повышения качества и эффективности внедрения новых решений и технологий. Так что пока мне все карты в руки. 

— Я посмотрела ролик о новой стратегии банка Equity 3.0. Планы грандиозные: отказ от бумажных носителей, уход в смартфоны, удобные приложения. Но насколько население Кении готово к этим новшествам? Насколько оно финансово грамотно?

— В Кении очень интересная ситуация. Здесь услуги сразу ушли в телефоны, минуя компьютер. При банке была создана компания Equitel — Mobile Virtual Network Operator (MVNO), которая, используя инфраструктуру местных сотовых операторов, одновременно предоставляет и услуги мобильной связи, и финансовые. Абоненту бесплатно выдается сим-карта, в которую уже вшито приложение нашего банка. Смартфоны есть у 80% населения страны, поэтому разработка приложений для телефонов двигалась быстрее, чем разработка компьютерных сайтов. У нас, конечно, существует и интернет-банк, но функциональность наших мобильных приложений существенно его превышает. Мобильность и простота — это ключевые принципы и дизайна приложений.

— Звонить и писать СМС — это одно, а пользоваться банковским приложением — это, мне кажется, немного другое. Даже в России не все еще к ним привыкли и по старинке стараются все делать через банковские отделения. 

— Это приложение максимально просто в использовании. Если человек в состоянии набрать номер телефона, то и с приложением разберется. Сейчас мы запустили более сложный вариант на платформе Android, но оно и рассчитано на более продвинутых пользователей. 

— С работой понятно, давайте про жизнь поговорим. Было что-то, к чему пришлось привыкать?

— Да особо не было. У меня есть опыт жизни в разных странах, так что я быстро приспосабливаюсь.

— Кения — это все-таки не Америка. Например, всем, кто туда едет, рекомендуют делать множество прививок. И как обстоят дела с антисанитарией?

— Ну, если хорошо поискать эту антисанитарию, наверное, можно найти… Конечно, в Найроби есть районы, в которые желательно не ходить, но в целом здесь довольно чисто. Что касается прививок, то я их, конечно, сделал. Основная — от желтой лихорадки, но в поликлинике, куда я пришел, мне наставили еще кучу дополнительных. В Кении существует опасность заражения малярией, но от нее прививок нет, надо пить таблетки превентивно. Если ехать на озеро Виктория, то это лучше сделать, потому что там большие площади воды и есть риск заражения. Но в самом Найроби эта опасность минимальна.

Что в городе бросается в глаза, так это масштабное строительство. Китайцы вливают сюда огромное количество денег, поэтому все строится, я бы сказал… по-китайски — стремительно и не очень качественно. Здесь такая точечная застройка, которая Москве и не снилась. Высотные здания втыкаются везде, где их можно воткнуть. 

— Какая средняя зарплата в Кении?

— Около $175 в месяц. Но хочу сказать, что цены, допустим, в хороших ресторанах сопоставимы с европейскими. Жилье тут тоже достаточно дорогое. 

— То есть местные жители в рестораны не ходят?

— Ходит средний класс, либо достаточно богатые кенийцы, либо европейцы-экспаты. 

— А вообще сильное социальное расслоение в стране? 

—  Достаточно сильное. Прослойка среднего класса очень небольшая. Я где-то смотрел статистику, которая показывает, что 80% населения страны живут на те самые $175.  

— На чем зарабатывают местные олигархи?

— Есть три ключевые отрасли, на которых в Кении делаются состояния: чай, кофе и розы.

— Розы?

— Да, их здесь огромные плантации. Обратите внимание на страну-производителя, когда зайдете в цветочный магазин, наверняка встретите кенийские.

Кения — одна из самых стабильных стран Африки с точки зрения политики, междоусобных войн. Здесь находятся региональная штаб-квартира ООН, офисы Coca-Cola и Всемирного банка. Так что многие бизнесмены и политики рассматривают Кению как входную точку в Африку. Сюда инвестируются достаточно серьезные деньги. 

— А что происходит в политической жизни страны?

— Скоро здесь пройдут выборы президента, поэтому сейчас все немного затаились. Ждут, чей клан выиграет. Здесь очень сильное влияние кланов, племен. Действующий глава страны — Ухуру Кениата из племени кикуйю. И СЕО нашего банка тоже. На прошлой неделе проходило вручение наград в финансовой сфере и нам сказали: «Ну конечно, вы выиграли. У вас банк кикуйский, ваш президент из этого клана». Кстати, на этой церемонии нам вручили семь наград, пять из них — золотые. 

— Как в городе обстоят дела с безопасностью?

— Здесь то же самое, что и с антисанитарией. Если белый человек будет гулять по городу ночью, то шанс нарваться на неприятности достаточно велик. Дороги здесь не очень хорошо освещаются, много темных закоулков и мест. Но если не искать приключений на собственную, так скажем, шею, то в городе вполне безопасно. Днем на улицах можно гулять свободно, а вечером я предпочитаю перемещаться на машине. 

— Где обычно селятся экспаты? 

— Это каждый сам для себя решает. Те, кто работают в ООН, селятся недалеко от американского посольства, потому что им удобно добираться до работы. Здесь есть очень хорошие районы, но из них проблематично ехать до офиса. Я сейчас живу в корпоративных апартаментах, но на этой неделе переезжаю в свои, которые я выбрал по своему вкусу и кошельку.   

— Большое ли в Найроби русское комьюнити?

— Достаточно большое. Вчера мы, например, отмечали в русском посольстве Пасху, пришли человек сорок. Был даже представитель греческой церкви — русской православной здесь нет — сказал какие-то теплые слова. 

— Где русские работают, не спрашивали?

— На встрече были в основном работники посольства, но пришли люди из коммуникационной компании, из банка, были ребята, которые обеспечивают техническую поддержку кенийским бизнесам. 

— Я видела в «Фейсбуке» стол, который вам накрыли на Пасху. Вполне себе в русском стиле, с пирогами. Как там вообще с продуктами?

— К моему удивлению, набор продуктов в местных супермаркетах очень похож на наш. Есть даже творог, сметана, ржаной хлеб. 

— Какие экзотические блюда можно попробовать в ресторанах? 

— Ну, например, мясо крокодила.

— И каков крокодил на вкус? 

— Что-то среднее между курицей и рыбой. На любителя, честно говоря. Так что мысленно поставил галочку, что попробовал местное блюдо, и продолжаю заказывать стейки из хорошей говядины. 

— Вы выезжали уже за пределы страны?

— Нет, не успел. Сейчас у меня такой курс молодого бойца СIO — погружение в корпоративную среду и культуру, а с июня я начну потихоньку выбираться, надо все наши дочерние банки объехать, у нас пока их пять. Так что уже запланированы поездки в страны, где есть наши банки. 

— Не боитесь ехать в ту же Руанду?

— У нас же будет охрана, чего бояться? К тому же в этой стране и в Конго я очень хочу сходить в горы, посмотреть места обитания горилл. Но это в свободное от работы время...