После работы в финансовом секторе я ожидала, что сейчас будут слайды, моделирование, трехэтажная аналитика. А мне говорят: «Ира, надо написать коммуникационную стратегию для нового продукта нашего клиента. И еще нужна помощь с разработкой бренда и логотипа». В итоге вместо составления табличек в Excel я придумывала слоганы для бренда и выбирала цвет логотипа. Продукт, с которым мы тогда работали, был нестандартным, поэтому опыта по его продвижению практически не было, так что стратегию мы разрабатывали сами. Собирали знания от международных экспертов буквально по крупицам и выстраивали концепцию. Результат превзошел все ожидания: концепция сработала, клиент остался доволен, и наш документ стал своего рода образцом коммуникационной стратегии, который до сих пор циркулирует по офису McKinsey. Это очень приятно.
Роман Зильберман, консультант (Associate):
«McKinsey — это научно-исследовательский институт»
Спектр проектов в компании очень широк. Бери любую тему и развивай ее!
Перед тем, как прийти в McKinsey, я семь лет проработал в сфере IB — два года в управлении слияний и поглощений Альфа-Банка, а затем в инвестиционно-банковском бутике Aquila Capital Group. Там в основном занимался проектами в секторах электроэнергетики и производства потребительских товаров. В 2012 году пришел в McKinsey.
Есть две сферы деятельности, которые предлагают максимально интересную для меня работу — стратегическое и управленческое консультирование, чем, собственно, и занимается McKinsey, и инвестиционный банкинг. Я всегда знал, что буду работать в одной из этих областей. Но случилось так, что в 2012 году бум в сфере финансов, в том числе на рынке IB, сошел на нет, и карьерные перспективы стали туманными и ограниченными. Это была одна из причин, заставивших меня сменить сферу деятельности. Вторая заключалась в том, что работа в IB стала уже для меня неинтересной. Мне захотелось чего-то нового, причем с большей степенью погружения и ответственности.
И в консалтинге, и в IB ценятся ум, трудолюбие, умение работать с данными, нацеленность на результат —
в конечном итоге по нему тебя только и оценивают. Но в McKinsey для достижения результата необходимо проявлять еще и высокую степень креативности. Здесь глубина погружения и разнообразие затрагиваемых проектами тем настолько велики, что для успеха ты должен задействовать весь свой творческий потенциал и уметь находить нестандартные решения.
Здесь ты должен задействовать весь свой творческий потенциал
Самой интересной с интеллектуальной точки зрения была задача по оптимизации закупок сырья для одной из крупнейших российских производственных компаний. Нужно было разобраться в том, какие характеристики свойственны этому сырью, подробно их описать и понять, как они влияют на качество конечного продукта и экономические показатели всей производственной цепочки. Для успешной реализации проекта нам пришлось тесно сотрудничать с ведущими профильными НИИ, существующими еще с советских времен и накопившими обширную базу знаний. Мы смотрели на проблему с точки зрения денег, а ученые — совсем под другим углом. Кроме того, мы досконально изучили международный опыт решения таких задач. Вот эти составляющие — образно говоря, различные линзы, сквозь которые мы смотрим на объект проекта, — помогли нам очень многое понять, сложить и скрестить. Было интересно.
Диапазон проектов, над которыми мы работаем, очень широк. McKinsey — это своеобразный научно-исследовательский и проектный институт, где каждый может выбрать интересную ему тему и работать над ней. При том, что преобладающая часть работы ведется для частного бизнеса, некоторые из наших сотрудников занимаются консультированием органов государственной власти по вопросам развития транспортных систем, и практика работы нашей компании в этой области — одна из лучших в мире. Другие работают с некоммерческими организациями, занимаются проектами в области образования. Мы разрабатываем и глобальные темы, связанные, например, с охраной окружающей среды или рациональным использованием ресурсов мирового океана.
Человеку, который недавно пришел работать в McKinsey, я бы посоветовал грамотно и вдумчиво подойти к выбору своего первого проекта. Пообщаться с людьми, с которыми предстоит работать, благо в нашей компании это сделать проще простого. Мне в этом смысле очень повезло — я попал в прекрасную команду. Кроме того, тематика первого проекта оказалась очень интересной. Мне кажется, это очень важно.
У каждого сотрудника McKinsey есть возможность поработать за рубежом
Образ жизни консультанта в McKinsey гораздо более комфортный, чем в классическом IB. В нашей работе неизбежны большие умственные нагрузки, поэтому в компании считается, что человек должен нормально спать и отдыхать, чтобы потом иметь возможность «включать креатив». На хобби времени тоже хватает: у нас есть футбольная и яхтенная команды, сотрудники часто путешествуют, беря длительные отпуска.
У каждого сотрудника компании есть возможность поработать за рубежом. Более того, это очень приветствуется, так как способствует расширению кругозора. McKinsey много инвестирует в развитие сотрудников, мы регулярно участвуем в различных тренингах. Они часто проходят в Австрии, Швеции, Чехии, США и длятся от недели до трех. В них бывает включена и развлекательная программа, которая помогает лучше узнать коллег из других офисов. Помню, в Чехии мы все вместе ходили на кулинарный мастер-класс. Сначала готовили блюда национальной кухни, а потом дружно их ели. Ну и вечерние походы по барам тоже никто не отменял.
Михаил Хаджабекян, консультант (Associate)
«McKinsey —
это больше, чем хорошее место работы, это особая культура, объединяющая людей»
Компания заботится о том, чтобы в ней было комфортно работать абсолютно каждому сотруднику
Я ушел из инвестиционного банка с должности ассоциата, потому что почувствовал, что перестал профессионально развиваться, узнавать что-то новое.
В Deutsche Bank я прошел путь от стажера до ассоциата за три с половиной года и в течение этих лет постоянно чувствовал, что называется, драйв. У нас была прекрасная команда, в которой я очень многому научился и которой я очень благодарен за все, что получил. Я вам так скажу — это была замечательная школа для «зеленого» выпускника университета. Но в 2013 году, когда активность на рынках капитала начала падать, я понял, что мне хочется что-то поменять. Во-первых, я осознал, что хочу узнавать что-то новое: в инвестиционном банкинге, особенно в продуктовых командах, процесс сделки очень структурирован и стандартен, и поэтому через какое-то время понимаешь, что постоянно находишься в зоне комфорта и с каждой сделкой узнаешь все меньше и меньше нового. Во-вторых, мне захотелось лучше понимать бизнес-процессы компании, а инвестиционный банкинг заточен сугубо на финансовые вопросы. В консалтинге я нашел и то, и другое.
Здесь горизонтальная структура организации. Здесь твой голос слышат. Да не то что слышат — здесь ты обязан высказывать свою точку зрения, какую бы должность ни занимал. Даже бизнес-аналитик на самом раннем этапе карьеры может разговаривать с директором по стратегии крупной компании, представлять ему свою часть работы. Концепция ownership (буквально — «чувство собственности, полная ответственность») — одна из основ, на которых строится работа в консалтинге. Получив свое направление, ты полностью за него отвечаешь: ты лучше всех его знаешь (даже лучше, чем партнер, руководящий проектом) и именно ты представляешь это направление на общей презентации хода работ. В этом отличие консалтинга от инвестиционного банка — очень иерархичной и номенклатурной структуры, где, как мне кажется, люди иногда недостаточно чувствуют свою ответственность, зная, что за ними кто-то все проверит.
Еще один тайм - и за работу!
Консалтинг меньше страдает от кризисов, так как услуги консультантов востребованы и в тяжелые времена: например, в проектах по оптимизации бизнеса. Инвестиционные же банки в период кризиса переживают непростые времена. Еще одна важная вещь в консалтинге — это возможность сфокусироваться на одном проекте и действительно получить глубокие знания в определенной сфере. А в банке ты обычно делаешь все подряд, что, конечно, развивает способность работать в условиях многозадачности, но при этом у тебя попросту нет времени серьезно погрузиться в тему. Кроме того, в инвестбанке обычно ты очень много времени проводишь за написанием так называемых pitching materials — материалов, «продающих идею», — эта работа подчас занимает столько же времени, сколько реальные сделки, а то и больше. В консалтинге фокусируешься на одном проекте, глубоко в него погружаешься, а главное практически всегда занимаешься реальной работой.
В McKinsey корпоративная культура ориентирована на людей. Я думаю, мне трудно было бы найти компанию, корпоративная культура которой была бы лучше, чем здесь. Основной актив McKinsey — консультанты, и здесь все пронизано пониманием этого, начиная от жесткого процесса рекрутинга и заканчивая вниманием к досугу сотрудников и уважением к индивидуальной системе ценностей каждого человека. Если честно, с переходом из инвестиционного банкинга в консалтинг именно эта перемена была для меня самой радикальной. Примеров множество: после напряженной работы по подготовке к совещанию управляющего комитета проекта в порядке вещей отправить команду отдыхать, несмотря на то, что это рабочий день; люди, которые проводили с тобой собеседование, обычно лично тебя поздравят в первый день работы в компании, а потом нередко становятся твоими менторами. Эта культура очень сплачивает людей, причем сохраняется и у тех, кто когда-то работал в McKinsey, — они продолжают поддерживать отношения с бывшими коллегами. «Маккинзоиды» все время вместе, у нас постоянно собираются компании, которые куда-то вместе едут отдыхать, путешествовать или просто поиграть в футбол на выходных. В общем McKinsey – это больше, чем хорошее место работы, это особая культура, объединяющая людей.
В московском офисе McKinsey 260 консультантов. В самом крупном инвестиционном банке — максимум 30–40. Это отражается на корпоративной культуре и на том, насколько соблюдается баланс рабочей и личной жизни сотрудников компании. В банке ты подчас незаменим, и если уходит один, то вся остальная команда может, что называется, убиться на работе. Консультанты стараются не работать по выходным. На первом моем проекте в McKinsey клиент решил проводить совещания управляющего комитета раз в две недели по субботам в девять утра. У меня это не вызвало никакого удивления, было в порядке вещей. А потом оказалось, что я был единственным членом команды, кто не написал письмо с просьбой перенести время! В итоге решили, что работа по субботам будет компенсироваться выходными в будни. Мне трудно представить такое в инвестиционном банке.
В McKinsey хорошие шансы сделать международную карьеру, если для вас это важно. Довольно часто консультанты работают над проектами в других офисах. Я, например, совсем недавно вернулся из Финляндии, а еще у меня был проект в Казахстане. И компания опять позаботилась о том, чтобы мне там было комфортно: на зарубежные проекты я ездил вместе с семьей, в McKinsey это не проблема.
"А ты уже думал о карьере в McKinsey?"