27.07.2015 10:20

Большая перемена: почему банкиры уходят в McKinsey

В деловых кругах компанию McKinsey называют просто Фирма, и это лучше всего говорит о ее известности. В Фирме придерживаются позиции: «Если есть проблема — дайте нам ресурсы и мы ее решим». Такой вызов принимают только самые талантливые и смелые люди, которые приходят в McKinsey из разных сфер. Finparty узнал, чем привлекательна работа в Фирме для бывших банкиров.

Ирина Михайлова, руководитель проектов:

«В консалтинге женские качества очень помогают»

В McKinsey работает достаточно много девушек, и все они успешны в своей профессии

Моя карьера началась в 2007 году в московском офисе Merrill Lynch. Два года я работала в департаменте корпоративных финансов, где участвовала в сделках по осуществлению слияний и поглощений, а также в сделках IPO. Затем я перешла в фонд прямых инвестиций, где еще два года занималась инвестициями в фармацевтику и здравоохранение.

У меня было две причины перехода в консалтинг — объективная и субъективная. В финансовом секторе я работала с 2007-го по 2011 год. Это было весьма «интересное» время для финансового рынка. Например, в день, когда я пошла на первое интервью в Merrill Lynch, компания списала со своих счетов убыток в размере $15 млрд. А когда я была на тренинге для аналитиков в нью-йоркском офисе компании, Merrill Lynch буквально за выходные был продан Bank of America. Можно сказать, я побывала в эпицентре финансовой бури, которая сильно отразилась и на российском рынке. Было понятно, что банки прошли виток своего наиболее активного развития и возможностей для профессионального и карьерного развития становится все меньше.

Субъективная причина заключалась в том, что со временем я поняла: финансы — это не то, что меня действительно захватывает. Это достаточно специфическая отрасль, где успех достигается методичным совершенствованием одних и тех же действий. Я же люблю каждый день узнавать что-то новое, люблю вызовы, сложные задачи.

Для подготовки к переходу в консалтинг я поступила на программу МВА в бизнес-школу INSEAD. Помимо изучения основ консалтинга, мы также учились правильно составлять резюме, готовиться к интервью, а те наши одноклассники, которые до INSEAD уже работали в этой сфере, помогали нам учиться решать кейсы. Моя стратегия сработала отлично — после окончания бизнес-школы я получила сразу несколько предложений о работе.

Я выбрала McKinsey по одной простой причине — мне очень понравились работающие здесь люди. После первого раунда интервью я была в абсолютном восторге. В голове крутилась только одна мысль: «Я хочу здесь работать!» Дальше это желание только крепло. Я поняла, что с людьми из McKinsey у меня абсолютное взаимопонимание, я действительно нахожусь с ними на одной волне. Это очень приятное чувство.

Хорошо, когда работа идет как по нотам

Поначалу действительно было тяжело. Конечно, с моральной точки зрения все было замечательно. Я ожидала, что попаду в конкурентную среду, но в итоге получила очень много поддержки. А нелегко было с точки зрения инструментария. Я пришла из финансового сектора, в котором состоялось становление меня как специалиста — сформировались способ мышления, подходы к решению проблем, навыки создания презентаций. В финансах мне всегда говорили: «Ира, в слайдах необходимо отражать максимальное количество информации, объясняя каждую цифру». В консалтинге совершенно другая логика: на слайде должна быть одна мысль, а сама презентация должна складываться в некую историю. Ты ее человеку рассказываешь — он за ней следует и понимает, почему ты пришла к такому решению, а не к другому. Если бы я стала работать в McKinsey сразу после института, возможно, мне было бы легче адаптироваться. Но судьба распорядилась иначе. Поэтому мне понадобилось время, чтобы перестроить свой менталитет. Полный период «трансформации» занял около года.

Многие считают, что консультант — неженская профессия. Я бы так не сказала. Да, это непростая профессия. Однако в консалтинге приходится очень много общаться с людьми, и тут женские качества сильно помогают. Иногда на встречах замечаешь, что клиент излишне эмоционально реагирует на какие-то вещи, либо, наоборот, не сконцентрирован. И ты понимаешь, что дело не в тебе и не в твоей презентации, а в том, что у человека проблемы на каком-то другом фронте. И тогда, чтобы нормализовать обстановку, порой достаточно сказать: «Давайте прервемся. Расскажите, как у вас дела? Может вам нужна помощь?» Женщины в такие моменты лучше справляются с ситуацией. В McKinsey работает довольно много женщин среди консультантов. Они достигают больших успехов в своей профессии, оставаясь при этом чуткими и привлекательными.

В комнате отдыха можно отвлечься от дел, почитать и восстановить силы

В McKinsey меня держит несколько вещей. Во-первых, сама работа, благодаря которой я каждый день узнаю что-то новое. Когда я начинала, то открывала список проектов и думала: «Так, что я хочу делать сейчас… Металлургию или ритейл? А может заняться телекоммуникациями?» Здесь я всегда могу выбирать как отрасль, так и функциональное направление, будь то создание стратегии, реализация операционных проектов, маркетинг или разработка организационных структур. Вторая причина — это возможность развиваться. В McKinsey существуют как формальные механизмы развития (регулярные международные тренинги и курсы), так и неформальные — я постоянно нахожусь в обществе очень умных, интересных, неординарных людей, у которых многому можно научиться. Я себе однажды сказала, что буду работать в консалтинге до тех пор, пока буду чувствовать, что каждый день чему-то учусь. Пока все так и есть.

Самый интересный проект у меня был, когда я только пришла в компанию. После работы в финансовом секторе я ожидала, что сейчас будут слайды, моделирование, трехэтажная аналитика. А мне говорят: «Ира, надо написать коммуникационную стратегию для нового продукта нашего клиента. И еще нужна помощь с разработкой бренда и логотипа». В итоге вместо составления табличек в Excel я придумывала слоганы для бренда и выбирала цвет логотипа. Продукт, с которым мы тогда работали, был нестандартным, поэтому опыта по его продвижению практически не было, так что стратегию мы разрабатывали сами. Собирали знания от международных экспертов буквально по крупицам и выстраивали концепцию. Результат превзошел все ожидания: концепция сработала, клиент остался доволен, и наш документ стал своего рода образцом коммуникационной стратегии, который до сих пор циркулирует по офису McKinsey. Это очень приятно.

Роман Зильберман, консультант (Associate):

«McKinsey — это научно-исследовательский институт»

Спектр проектов в компании очень широк. Бери любую тему и развивай ее!

Перед тем, как прийти в McKinsey, я семь лет проработал в сфере IB — два года в управлении слияний и поглощений Альфа-Банка, а затем в инвестиционно-банковском бутике Aquila Capital Group. Там в основном занимался проектами в секторах электроэнергетики и производства потребительских товаров. В 2012 году пришел в McKinsey.

Есть две сферы деятельности, которые предлагают максимально интересную для меня работу — стратегическое и управленческое консультирование, чем, собственно, и занимается McKinsey, и инвестиционный банкинг. Я всегда знал, что буду работать в одной из этих областей. Но случилось так, что в 2012 году бум в сфере финансов, в том числе на рынке IB, сошел на нет, и карьерные перспективы стали туманными и ограниченными. Это была одна из причин, заставивших меня сменить сферу деятельности. Вторая заключалась в том, что работа в IB стала уже для меня неинтересной. Мне захотелось чего-то нового, причем с большей степенью погружения и ответственности.

И в консалтинге, и в IB ценятся ум, трудолюбие, умение работать с данными, нацеленность на результат — в конечном итоге по нему тебя только и оценивают. Но в McKinsey для достижения результата необходимо проявлять еще и высокую степень креативности. Здесь глубина погружения и разнообразие затрагиваемых проектами тем настолько велики, что для успеха ты должен задействовать весь свой творческий потенциал и уметь находить нестандартные решения.

Здесь ты должен задействовать весь свой творческий потенциал

Самой интересной с интеллектуальной точки зрения была задача по оптимизации закупок сырья для одной из крупнейших российских производственных компаний. Нужно было разобраться в том, какие характеристики свойственны этому сырью, подробно их описать и понять, как они влияют на качество конечного продукта и экономические показатели всей производственной цепочки. Для успешной реализации проекта нам пришлось тесно сотрудничать с ведущими профильными НИИ, существующими еще с советских времен и накопившими обширную базу знаний. Мы смотрели на проблему с точки зрения денег, а ученые — совсем под другим углом. Кроме того, мы досконально изучили международный опыт решения таких задач. Вот эти составляющие — образно говоря, различные линзы, сквозь которые мы смотрим на объект проекта, — помогли нам очень многое понять, сложить и скрестить. Было интересно.

Диапазон проектов, над которыми мы работаем, очень широк. McKinsey — это своеобразный научно-исследовательский и проектный институт, где каждый может выбрать интересную ему тему и работать над ней. При том, что преобладающая часть работы ведется для частного бизнеса, некоторые из наших сотрудников занимаются консультированием органов государственной власти по вопросам развития транспортных систем, и практика работы нашей компании в этой области — одна из лучших в мире. Другие работают с некоммерческими организациями, занимаются проектами в области образования. Мы разрабатываем и глобальные темы, связанные, например, с охраной окружающей среды или рациональным использованием ресурсов мирового океана.

Человеку, который недавно пришел работать в McKinsey, я бы посоветовал грамотно и вдумчиво подойти к выбору своего первого проекта. Пообщаться с людьми, с которыми предстоит работать, благо в нашей компании это сделать проще простого. Мне в этом смысле очень повезло — я попал в прекрасную команду. Кроме того, тематика первого проекта оказалась очень интересной. Мне кажется, это очень важно.

У каждого сотрудника McKinsey есть возможность поработать за рубежом

Образ жизни консультанта в McKinsey гораздо более комфортный, чем в классическом IB. В нашей работе неизбежны большие умственные нагрузки, поэтому в компании считается, что человек должен нормально спать и отдыхать, чтобы потом иметь возможность «включать креатив». На хобби времени тоже хватает: у нас есть футбольная и яхтенная команды, сотрудники часто путешествуют, беря длительные отпуска.

У каждого сотрудника компании есть возможность поработать за рубежом. Более того, это очень приветствуется, так как способствует расширению кругозора. McKinsey много инвестирует в развитие сотрудников, мы регулярно участвуем в различных тренингах. Они часто проходят в Австрии, Швеции, Чехии, США и длятся от недели до трех. В них бывает включена и развлекательная программа, которая помогает лучше узнать коллег из других офисов. Помню, в Чехии мы все вместе ходили на кулинарный мастер-класс. Сначала готовили блюда национальной кухни, а потом дружно их ели. Ну и вечерние походы по барам тоже никто не отменял.

Михаил Хаджабекян, консультант (Associate)

«McKinsey — это больше, чем хорошее место работы, это особая культура, объединяющая людей»

Компания заботится о том, чтобы в ней было комфортно работать абсолютно каждому сотруднику

Я ушел из инвестиционного банка с должности ассоциата, потому что почувствовал, что перестал профессионально развиваться, узнавать что-то новое.

В Deutsche Bank я прошел путь от стажера до ассоциата за три с половиной года и в течение этих лет постоянно чувствовал, что называется, драйв. У нас была прекрасная команда, в которой я очень многому научился и которой я очень благодарен за все, что получил. Я вам так скажу — это была замечательная школа для «зеленого» выпускника университета. Но в 2013 году, когда активность на рынках капитала начала падать, я понял, что мне хочется что-то поменять. Во-первых, я осознал, что хочу узнавать что-то новое: в инвестиционном банкинге, особенно в продуктовых командах, процесс сделки очень структурирован и стандартен, и поэтому через какое-то время понимаешь, что постоянно находишься в зоне комфорта и с каждой сделкой узнаешь все меньше и меньше нового. Во-вторых, мне захотелось лучше понимать бизнес-процессы компании, а инвестиционный банкинг заточен сугубо на финансовые вопросы. В консалтинге я нашел и то, и другое.

Здесь горизонтальная структура организации. Здесь твой голос слышат. Да не то что слышат — здесь ты обязан высказывать свою точку зрения, какую бы должность ни занимал. Даже бизнес-аналитик на самом раннем этапе карьеры может разговаривать с директором по стратегии крупной компании, представлять ему свою часть работы. Концепция ownership (буквально — «чувство собственности, полная ответственность») — одна из основ, на которых строится работа в консалтинге. Получив свое направление, ты полностью за него отвечаешь: ты лучше всех его знаешь (даже лучше, чем партнер, руководящий проектом) и именно ты представляешь это направление на общей презентации хода работ. В этом отличие консалтинга от инвестиционного банка — очень иерархичной и номенклатурной структуры, где, как мне кажется, люди иногда недостаточно чувствуют свою ответственность, зная, что за ними кто-то все проверит.

Еще один тайм - и за работу!

Консалтинг меньше страдает от кризисов, так как услуги консультантов востребованы и в тяжелые времена: например, в проектах по оптимизации бизнеса. Инвестиционные же банки в период кризиса переживают непростые времена. Еще одна важная вещь в консалтинге — это возможность сфокусироваться на одном проекте и действительно получить глубокие знания в определенной сфере. А в банке ты обычно делаешь все подряд, что, конечно, развивает способность работать в условиях многозадачности, но при этом у тебя попросту нет времени серьезно погрузиться в тему. Кроме того, в инвестбанке обычно ты очень много времени проводишь за написанием так называемых pitching materials — материалов, «продающих идею», — эта работа подчас занимает столько же времени, сколько реальные сделки, а то и больше. В консалтинге фокусируешься на одном проекте, глубоко в него погружаешься, а главное практически всегда занимаешься реальной работой.

В McKinsey корпоративная культура ориентирована на людей. Я думаю, мне трудно было бы найти компанию, корпоративная культура которой была бы лучше, чем здесь. Основной актив McKinsey — консультанты, и здесь все пронизано пониманием этого, начиная от жесткого процесса рекрутинга и заканчивая вниманием к досугу сотрудников и уважением к индивидуальной системе ценностей каждого человека. Если честно, с переходом из инвестиционного банкинга в консалтинг именно эта перемена была для меня самой радикальной. Примеров множество: после напряженной работы по подготовке к совещанию управляющего комитета проекта в порядке вещей отправить команду отдыхать, несмотря на то, что это рабочий день; люди, которые проводили с тобой собеседование, обычно лично тебя поздравят в первый день работы в компании, а потом нередко становятся твоими менторами. Эта культура очень сплачивает людей, причем сохраняется и у тех, кто когда-то работал в McKinsey, — они продолжают поддерживать отношения с бывшими коллегами. «Маккинзоиды» все время вместе, у нас постоянно собираются компании, которые куда-то вместе едут отдыхать, путешествовать или просто поиграть в футбол на выходных. В общем McKinsey – это больше, чем хорошее место работы, это особая культура, объединяющая людей.

В московском офисе McKinsey 260 консультантов. В самом крупном инвестиционном банке — максимум 30–40. Это отражается на корпоративной культуре и на том, насколько соблюдается баланс рабочей и личной жизни сотрудников компании. В банке ты подчас незаменим, и если уходит один, то вся остальная команда может, что называется, убиться на работе. Консультанты стараются не работать по выходным. На первом моем проекте в McKinsey клиент решил проводить совещания управляющего комитета раз в две недели по субботам в девять утра. У меня это не вызвало никакого удивления, было в порядке вещей. А потом оказалось, что я был единственным членом команды, кто не написал письмо с просьбой перенести время! В итоге решили, что работа по субботам будет компенсироваться выходными в будни. Мне трудно представить такое в инвестиционном банке.

В McKinsey хорошие шансы сделать международную карьеру, если для вас это важно. Довольно часто консультанты работают над проектами в других офисах. Я, например, совсем недавно вернулся из Финляндии, а еще у меня был проект в Казахстане. И компания опять позаботилась о том, чтобы мне там было комфортно: на зарубежные проекты я ездил вместе с семьей, в McKinsey это не проблема.